Если вы прочитаете либретто балета «Красная Жизель» (есть на сайте театра Эйфмана), то поймете, что ни о каком окончании школы в балете и не говорится. Действие сразу переносится в революционный Петроград и в бывший Мариинский театр: «В балетном классе бывшего императорского театра идет урок классического танца».
Что касается мира, в который уводит героиню Чекист, то в либретто сказано, что в этом мире «дикий разгул революционной толпы превращается в безумный праздник уничтожения. И царит на этом празднике она сама» (т. е. Балерина). Тут действительно надо знать некоторые подробности реальной биографии героини. (Хотя образ и обобщён и его нельзя трактовать однозначно, списывался он, конечно, с биографии Спесивцевой и она, прежде всего, и является прототипом). Например, вспомнить, как Спесивцева ходила на экскурсию в сумасшедший дом, чтобы ближе к правде воплотить на сцене сумасшествие Жизели. Сцены с аналогичным эпизодом вы могли видеть в фильме «Мания Жизели».
Алексей Учитель, на ту пору кинодокументалист, после успеха фильма о Виктюке, решил обратиться к творчеству Эйфмана. Балетмейстер ставил в ту пору балет «Красная Жизель», но денег на его воплощение на сцене (декорации и пр.) не было. После съемок нескольких репетиций режиссер-документалист пропал. За время, что балет пробивал себе путь на сцену, он успел из кинодокументалиста превратиться в режиссера художественных фильмов и снять свою первую принесшую успех картину о Спесивцевой. Показ успел организовать ещё до выхода балета. Всем урок на будущее: храните свои творческие планы в секрете.
Ещё один пример «другого мира», куда уводит героиню Чекист, менее известен, но смачно описан в дневниках Корнея Чуковского: поход в только что открытый в Петрограде крематорий, где Спесивцева в компании с Каплуном и другими, любовалась, рассматривая в глазок, как сгорают останки молодого красноармейца. В дневнике Кузмина описывается и экскурсия на расстрел «врагов народа».